почувствовать его тёплые руки на своей спине, его дыхание на своей шеи, я хочу поцеловать и почувствовать Джека рядом. — Черт, как же я соскучился! — устало выдыхает он, и я слышу его улыбку. — Как дела? Как Жози?
— Сегодня был паршивый день, — поникшим голосом отвечаю я, касаясь стеклянных перил лоджии, и я только сейчас ощущаю как здесь холодно, и отдёрнув руку от ледяных перил, я натягиваю рукава чёрной водолазки до пальцев.
— Что-то случилось? — спрашивает Джек с заметным волнением в голосе.
— Конфуз на производстве… ничего серьёзного, — решаю я не загружать голову Джека своими рабочими проблемами ему и своих вполне достаточно. — Ты знаешь, я не люблю повышать голос на своих сотрудников, но без этого сегодня было не обойтись, и я проторчала на производстве весь день, а когда я только пришла домой, явилась Молли.
— Она привела Кристофера? — странным тоном спрашивает Джек.
— Нет, но она спросила сможем ли мы взять его к себе на пару недель.
— Без проблем, только тогда, когда я вернусь, — с лёгкостью в голосе отвечает он, словно сегодняшнее появление Кристофера могло испортить какие-то его планы. — И что ещё она сказала? — уже догадываясь, что Молли не оставила меня без своих «лестных» комментариев, спрашивает Джек, и я слышу как он ухмыляется.
— Ничего нового, — отмахиваюсь я, хотя это не так. Молли редко говорит мне о том, что у нас с Джеком нет общего ребёнка, а сегодня она впервые надавила на эту больную тему Так сильно. — Когда ты вернёшься? — спрашиваю я, выдыхая горячий пар и смотря на завораживающие ночные нью-йоркские огни, и вдруг я слышу странный шум в телефоне. — Ты не в номере?
На секунду мне становится не по себе.
— Я в аэропорту, Клэри, — отвечает мне Джек, и в его голосе отчетливо слышится удовлетворение и предвкушение. Я слышу, что мой муж чертовски устал, но и то что он, кажется, чёму-то очень рад.
— А где ты? Что за шум? — спрашивает у меня Джек, прежде чем я успеваю задать ему свой вопрос. И я вдруг вспоминаю, что стою на лоджии на 56 этаже в декабре месяце, и понимаю что уже совсем оледенела.
— Я на лоджии, — отвечу я, всматриваясь в спальню сквозь стеклянную дверь, проверяя не проснулась ли Жозефин.
— Клэр, — холодным тоном говорит Джек, — сейчас же зайди в квартиру.
Я молча соглашаясь с ним, и как можно более тише захожу в спальню, и на носочках иду через всю комнату к одной из многочисленных дверей, к той, которая ведёт в коридор.
— Так ты уже возвращаешься в Нью-Йорк? — с воодушевлением спрашиваю я закрывая за собой дверь.
Всё внутри меня трепещет от одной только мысли, что уже завтра Джек будет дома.
— Нет, но завтра мы уже увидимся.
— И что это значит? — искренне не понимаю я, проходя по длинному коридору, пока мое сердце неистово рвётся к человеку на другой линии.
— Через полчаса я вылетаю во Францию и я уже забронировал тебе билеты на утренний рейс, — отвечает Джек, пока я в ступоре останавливаюсь у ведущей вниз лестницы и облокачиваясь о стальные перила, пытаюсь освоить эту информацию, уж больно всё неожиданно.
— Джек, — выдыхаю я, — не думаю, что сейчас лучшее время для отпуска в Париже, и как быть с Жози?
— Во первых мы будем не в Париже, а во вторых для Франции нет плохого времени, Кларисса. А Жозефин оставь Джессике. Я уже спросил у Сэма, они не против.
— Джек…
— Клэр, я позвонил тебе, чтобы сообщить время вылета, а не спросить твоего разрешения или желания улететь во Францию. Я хочу увидеть тебя, хочу провести с тобой пару дней в отличном месте, которое ты ещё не видела. И ты не можешь отказаться.
Джек серьёзен и даже слегка раздражён, думаю, из-за работы, потому что последние месяцы для него выдаются слишком напряжёнными.
— Хорошо, мистер Фостер, я вас услышала, — ощущая волнительное ожидание от скорой встречи, отвечаю я с намёком на улыбку. — Встретимся в аэропорту?
— Да, — заметно смягчается он. — Билет будет на твоей электронной почте.
— Хорошо, — от чего-то тихо говорю я, и на мгновение тишина охватившая всю квартиру словно касается и нас с Джеком.
— Клэр, я люблю тебя, — раздаётся уставший голос моего мужа в тишине, и мое сердце начинает биться быстрее, и на душе становится так тепло словно я погрузилась в горячую ванну.
— И я люблю тебя, Джек.
Мой голос стал тише, мы с Джеком не так часто говорим друг другу эти казалось бы простые, но такие важные слова, но лишь потому что показываем друг другу свою любовь не словами, а действиями. Но когда все же говорим — мы вкладываем в них все наши чувства.
— Поцелуй от меня Жози, — говорит он. — Скоро увидимся.
* * *
Больше всего на свете я ненавижу прощаться с дочерью. Каждый раз когда мне нужно улетать, прощаться с ней это одно мучение, и этот раз не стал исключением. Жози плакала, постоянно спрашивая куда я ухожу, но Изабелла смогла отвлечь внимание малышки, и я просто сбежала, пока она не видела.
Когда я увидела куда именно я лечу, я действительно удивилась. Прямой рейс из Нью-Йорка в Октевиль-сюр-Мер, это на севере Франции. Я посмотрела, да, там довольно красиво и, кажется, тихо, но что такого Джек захотел показать мне именно там?
На самом деле я люблю летать на самолётах, а особенно летать в комфорте, поэтому полёт длиною в семь часов в салоне бизнес класса прошёл для меня довольно хорошо. Джек просил меня поспать в время полёта, но я практически не спала, меня мучил интерес, что такого хочет показать мне Джек и почему всё это получилось так неожиданно.
Джек встретил меня в аэропорту, и мы обнялись так словно не виделись по меньшей мере месяц, а не неделю. Но мне было так тоскливо без него! Проблемы на работе, давящая на больное Молли, капризы Жозефин и личине внутренние терзания проходят слишком тяжело без поддержки любимого человека. Я просто уже привыкла, что Джек постоянно рядом со мной, хотя мы довольно часто расстаёмся на несколько дней, но в этот раз наше расставание было для меня слишком болезненным.
Когда я летела в этот незнакомый для меня город на севере Франции я была уверена, что Джек хотел провести со мной пару дней именно здесь, в Октевиль-сюр-Мер, но я ошиблась. Прямиком из маленького аэропорта Ле Авр — Октвиль, мы отправились на арендованной Джеком чёрной Ауди R8 с белым кожаным салоном
